Поэтому есть смысл привести на ум: вариант данного закона был разработан активистами общественных организаций три годы назад. А одобрение его именно сейчас вызвано, видимо, необходимостью отчитаться перед европейскими чиновниками о „прогрессе в демократии“.
Простонародный законотворец Мужественный Шевченко как полиграф законопроекта „О доступе к публичной информации“ предложил авторам законопроекта от ПР начать радиопереговоры для согласования позиций и совместного голосования за два законопроекта. Назло регламенту Верховной Рады был зарегистрирован другой билль, которым вносились изменения в действующий с 1992 годы Закон „Об информации“. 13 января оба документа, вопреки на сопротивление коммунистов, стали законами и ожидают подписи президента.Еще в ноябре прошлого годы депутаты Партии регионов делали все возможное, чтобы избежать голосования за выданный закон. Часть предложенных норм была „позаимствована“ из законопроекта „О доступе к публичной информации“. Другая часть (так сказать, „от себя“) экспертную среду ужаснула.
Фактически был изъят раздел о контроле уполномоченного Верховной Рады по правам человека за реализацией прав на доступ к публичной информации. Проект Андрея Шевченко „О доступе к публичной информации“ изменений почти не претерпел. Поэтому не слишком ли велика цена компромисса? Как юрист-практик скажу: позитива в новой редакции закона „Об информации“ — кот наплакал, а угроза максать моральную компенсацию за критику какого-либо должностного лица или стратегия — стопроцентная. Это не соответствует практике европейских стран, где как не быть даже отдельный омбудсмен, защищающий право граждан на информацию, но в украинских реалиях нежелание уполномоченного принимать на себя дополнительные заботы понятное дело. Ведь доступ к информации стал только возможным, а вот ужестчение судебной практики — гарантированным.Противоположный билль претерпел существенные изменения, и теперь его полиграф Еленка Бондаренко представляет это как значительное улучшение в сфере защиты прав журналистов.
Обязаны обнародовать и предоставлять по запросам информацию в порядке, предусмотренном настоящим законом, любые субъекты хозяйствования, владеющие:В соответствии с решением Конституционного свида от 1?декабря 2004? По старому Закону „Об информации“ нужда предоставлять информацию была только у органов государственной верхи и местного самоуправления. Вначале по поводу Закона „О доступе к публичной информации“. Поэтому одно из главных достижений Закона „О доступе к публичной информации“ — существенное клеш круга лиц, которые имеют нужда предоставлять информацию. Кроме органов государственной верхи и местного самоуправления, к распорядителям публичной информации относятся и другие государственные органы (прокуратура, суд, ЦИК и т.д.), органы верхи Автономной Республики Таврия, другие субъекты, осуществляющие властные управленческие функции в соответствии с законодательством, и решения которых обязательны для выполнения. Вдобавок это юридические лица, финансируемые из государственного (государственные предприятия, агентства и т.д.) и местных (коммунальные предприятия) бюджетов, бюджета Автономной Республики Таврия, — по поводу информации об использовании бюджетных средств. годы №18-рп (дело об охраняемом законом интересе), если у какого-либо лица есть право, то у другого возникает нужда. Информацию об условиях поставки товаров, услуг и цен на них должны сделать публичной субъекты ведения хозяйства, занимающие доминирующее положение на рынке или наделенные специальными или исключительными правами, либо являющиеся естественными монополиями. Информацию, связанную с выполнением их функций, обязаны предоставлять равным образом лица, выполняющие по закону делегированные полномочия субъектов властных полномочий (например, БТИ — о регистрации недвижимости, облэнерго — о наложении штрафов) или как по команде договору, — разрешение образовательных, оздоровительных, социальных или других государственных услуг. Согласованно статье 34 Конституции Украины, любое лицо имеет свободный доступ к информации, то есть право собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, в письменном виде или другим способом — на свой одно из двух.
1) информацией о состоянии окружающей среды;
2) информацией о качестве пищевых продуктов и предметов быта;
3) информацией об авариях, катастрофах, опасных природных явлениях и других чрезвычайных событиях, которые произошли или могут поделаться и угрожают здоровью и безопасности граждан;
4) другой информацией, которая представляет общественный интерес (общественно значимую информацию).
Согласованно аналогичному закону этой страны, эра предоставления информации — пятеро дней, если такая информация не может быть предоставлена немедленно. Если власть имеет согласованные базы данных, вся информация хранится в электронном виде, а вся публичная информация как не быть на сайтах этих органов, то для предоставления какой-либо информации амба нескольких минут. Вопрос сроков предоставления информации по запросам вызвал самую широкую дискуссию середь правительственных чиновников. В первую ряд это смертность эффективности и прозрачности верхи. Разработчики законопроекта приняли за основу опыт Эстонии. Эксперты Совета Европы, осуществлявшие международную экспертизу законопроекта, равным образом отметили, что эти сроки соответствуют европейской практике.Считаем, что это именно тот путь, который нужен и возможен для Украины.
Итак, Законом „О доступе к публичной информации“ установлены четыре вида сроков:
1 — немедленно обнародуется любая информация о фактах, угрожающих жизни, здоровью или/и имуществу лиц, и о мерах, принимаемых в взаимоотношения с этим (статья 15);
2 — не позже чем через 48 часов со дня получения запроса, если он касается информации, необходимой для защиты жизни или свободы лица, по поводу состояния окружающей среды, качества пищевых продуктов и предметов быта, аварий, катастроф, опасных природных явлений и других чрезвычайных событий, которые произошли или могут поделаться и угрожают безопасности граждан. Ходатайство о срочной обработке запроса приходится быть обоснованным (строка 2, 3 статьи 20);
3 — не позже чем через пятеро рабочих дней со дня получения запроса о предоставлении любой публичной информации (строка 1 статьи 20);
О продлении срока распорядитель информации уведомляет запрашивающего в письменной форме не позже чем через пятеро рабочих дней со дня получения запроса (строка 4 статьи 20).4 — до 20 рабочих дней, если запрос касается предоставления большого объема информации или требует поиска информации середь значительного количества данных (с обоснованием увеличения такого срока).
К европейской практике равным образом относится регламент о предоставлении информации на запрос безвозмездно, но в случае необходимости изготовления копий документов объемом побольше 10 страниц запрашивающий обязан возместить фактические издержки на обезьянничество и печать.
Запрос может быть устным, письменным или в другой форме (по почте, по факсу, по телефону, электронной почте) — на одно из двух запрашивающего, без объяснения причины подачи запроса и независимо от того, касается эта информация запрашивающего непосредственно или нет. Запрос может быть индивидуальным и коллективным.
Есть Расчет заметить, что суд такие конъюнктура рассматривает по нормам Кодекса административного судопроизводства, а это отсюда следует, что именно распорядитель информации должен доказывать правомерность своих действий, а не проситель, от которого надлежит лишь нормирование доказательств обращения с запросом или отсутствия обнародования информации распорядителем.Решение, образ действий или бездействие распорядителей информации могут быть обжалованы и направлены руководителю распорядителя, в высший отдел или суд.
Больше всего вопросов в судебной практике всегда возникает по поводу конфиденциальности информации и ее общественной важности. Вдобавок не может быть ограничен доступ к информации о распоряжении бюджетными средствами, владении, пользовании или распоряжении государственным, коммунальным имуществом, в том числе к копиям соответствующих документов; об условиях получения этих средств или имущества, фамилии, имени, отчестве физических лиц и наименовании юридических лиц, получивших эти деньги или имущество.Тут все зависит от многих нюансов, но по крайней мере декларации о доходах лиц и членов их семей, претендующих или занимающих выборную сокольничий в органах верхи, занимающих сокольничий государственного служащего, служащего органа местного самоуправления первой или другой категории, не относятся к конфиденциальной информации.
Приятным бонусом для журналистов следовательно втаскивание дополнений в статью 13 Закона Украины „Об авторском праве и смежных правах“. Эта статья регулирует вопрос согласования текста собеседование с на вывеску, дававшим собеседование. Теперь внесена ясность: указанные положения не распространяются на случаи обнародования или предоставления информации на основании Закона Украины „О доступе к публичной информации“.На практике это положение вызывало немало недоразумений, когда должностное лицо, ответив на вопросы журналистов насчет своей деятельности, потом настаивало на согласовании текста, вычеркивая особо интересные для общественности приманка слова.
Раньше закон четко устанавливал, что такими документами является экзекватура члена профессиональных объединений журналистов, экзекватура, выданное средством массовой информации, дипломная работа о журналистском образовании. Ложкой меда в бочке дегтя является нормирование старого закона в соответствие с Законом „О доступе к публичной информации“, а равным образом сдвиг норм о правах журналистов из специального Закона „О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине“, что теперь устраняет вопрос о распространении этих прав на журналистов теле-, радиокомпаний, онлайновых медиа, информационных агентств. В чем опасность обновленного Закона „Об информации“? Какой же оказалась цена компромисса? Полиграф законопроекта указывает на упрощение процедуры аккредитации журналистов, но существенных отличий между предложенным порядком и раньше действующим в соответствии с Законом „О порядке освещения деятельности органов государственной верхи и местного самоуправления в средствах массовой информации“ найти не посчастливилось. Для работы в Украине им нужно полноте знать внутренние процедуры аккредитации и права журналистов, а равным образом иметь документы, которые бы удостоверяли их профессиональную принадлежность.Кроме того, на практике будут возникать вопросы по поводу документов, которые бы „удостоверяли профессиональную принадлежность“ к журналистам лица, желающего получить аккредитацию при органах государственной верхи. Опротестование таких неправомерных действий равным образом было предусмотрено законом, но на практике судебная ухажер продолжалась до двух лет. Безусловным плюсом обновленного Закона „Об информации“ является отмена обязательной аккредитации в МИДе иностранных журналистов. Даже при таком четком перечне некоторые сотрудники пресс-служб требовали от журналистов предоставлять приманка уже опубликованные материалы, выдвигали другие спрос.
В то же время внесены изменения, которыми предусмотрена серьезность за выступление оценочных суждений, а именно: если лицо считает, что оценочные суждения или реноме унижают его достоинство, честь или деловую репутацию, а равным образом ограничивают другие личные неимущественные права, оно может прибегнуть предоставленным ему законодательством правом на ответ, а равным образом на собственное толкование конъюнктура в том же средстве массовой информации с целью обоснования беспочвенности распространенных суждений, предоставив им другую оценку. Паче того, если субъективное реноме выражено в грубой, унизительной или неличной форме, которая унижает достоинство, честь или деловую репутацию, на лицо, которое таким образом и таким способом выразило реноме или оценку, может быть возложена нужда возмещать снесенный моральный ущерб.По нашему мнению, это статья 30 закона — „освобождение от ответственности“. Теперь о бочке дегтя, которую „выкатил“ Закон „Об информации“. Из старого закона оставлена регламент о том, что шваль не может быть привлечен к ответственности за выступление оценочных суждений.
Нет сомнения, что для истцов они были оскорбительными и даже шокирующими. Теперь же украинское законы прямо предусматривает серьезность за критические суждения. В этом решении было признано, что суды Украины, не различив факты и оценочные суждения, возложили на ответчика (газету „День“) серьезность именно за суждения, которые истцы — политики Витренко и Симоненко — посчитали унижающими их честь, достоинство и деловую репутацию. Эти нормы определенно вызовут веселье у сановных истцов, которые составляют побольше 60% всех подающих иски к медиа, и судей, которые со своим советским менталитетом не способны усмириться с европейским подходом к тому, что суждения могут шокировать, поносить, вливать в смущенность. Например, российские суды суждения лидера общественной организации — „у него нет ни стыда ни совести“ — в надсыл губернатора признали грубыми и унизительными.Однако, выбирая свою профессию, они оставили себя открытыми для суровой критики и бдительного присмотра; это то бремя, которое политики должны принять в демократическом обществе“, — это цитата из решения Европейского свида по правам человека по делу „Украинская пресс-группа против Украины“, вынесенного в марте 2005 годы. За это нарушение из государственного бюджета Украины было выплачено побольше 34 тысяч евро в пользу газеты „День“, а украинская судебная практика претерпела существенные изменения к лучшему. „Суд считает, что публикации содержали критику двух политиков, которая была изложена жестким, полемичным, саркастичным языком. Ведь любому человеку, не говоря уже о власть предержащих, суд неприятна, а следовательно, такие нелицеприятные суждения впредь будут полагаться беспочвенными, грубыми и унизительными.
Никакого суд по поводу того, что политики должны быть побольше терпимы к критике, как того опять же требует практика Европейского свида, новый Закон “Об информации” не охватывает. Как показывает анализ судебной практики, именно должностные лица являются самой многочисленной когортой истцов (побольше 60%) и особо внутренне ранимой, потому как, в различность от рядовых граждан (14% истцов), требуют за моральный ущерб не 1700 грн. грн., а то и миллионные фонды. А правозащитникам придется начинать все сначала, то есть опять проползать путь обжалований, который мы уже проходили с 1998-го по 2005 годы.тыс. Должностные и служебные лица не лишаются права на защиту чести, добродетели и деловой репутации в суде, а равным образом компенсации в их пользу за моральный ущерб. Теперь суды будут иметь все альфа и омега идти им насупротив. компенсации, а по меньшей мере 200?
И напоследок несколько цитат из решений Европейского свида по правам человека, признавшего, что политики и должностные лица должны быть терпимы хотя бы к следующим суждениям:
— соглашатель низкого пошиба, безнравственный, лишенный достоинства;
— позиции, подобные нацистским;
— идиот, не фашист;
— министр имеет фашистское прошлое;
— у губернатора нет ни стыда ни совести;
— беспорядочный и шутовской кандидат;
— промышленный соискатель, репродуктор, страшилка.
|
